Имя:
Нерис из Ринды
Изначально - Лике из Турна

Раса:
Человек

Возраст, дата рождения:
23 декабря 1203 года
70 лет, выглядит на 25.

Род деятельности:
Чародейка.

Внешность:
Созданием эффектной внешности Нерис так и не озаботилась, потому что сначала не считала нужным, а потом - она бы только мешала, оттого выглядит чародейка весьма просто и неприметно: роста среднего, сложения тоже; волосы темно-русые, непослушные и оттого постоянно будто бы растрепанные; глаза неопределенно-светлые, скорее серые; черты лица правильные, но не слишком выразительные. Одета обычно в дорожную одежду столь же неприметную, как и она сама. Хрупкое на вид девичье тело таит в себе неожиданную силу и иной может удивиться, как крепко эта миниатюрная девушка способна схватить за руку.
Улыбается мало и всегда будто бы печально; движения ее лишены свободы и кажутся скованными.

Характер:
Главный талант Нерис лежит, как ни странно, не в области чародейства или науки: главный талант Нерис заключается в том, что она виртуозно врет. Врет самозабвенно, легко и совершенно не меняя серьезного выражения лица, так уверенно, что остальные чаще всего даже не чуют подвоха. Или не врет, а манипулирует фактами - в  любом случае, в искусстве обмана она достигла определенной степени мастерства, продолжает совершенствоваться и совершенно не испытывает угрызений совести по этому поводу. Находчивая и гибкая, она легко ориентируется в любой ситуации и потому враки придумывает обычно на коленке; она весьма изворотлива и умеет так или иначе приспособиться к почти чему угодно - и даже после всех этих лет, в глубине ее души живет твердая, безотчетная уверенность в том, что безвыходных ситуаций нет, и в конце концов все всегда будет хорошо. Нерис никогда не отступается и до последнего ищет "запасной вариант", перебирая их все по очереди, пока какой-то не сработает. В любой проблемной ситуации Нерис первым делом начинает искать выходы - а вот когда выход найден может сесть и зареветь.
Обычно спокойная, в состоянии раздражения Нерис остра на язык, и если ее разозлить, то можно получить неутомимого, язвительного и очень недоброго противника, который достаточно изворотлив, чтобы доставить тебе довольно неприятностей, не подставляясь, и при этом не гнушается удара в спину.
Не любит одалживаться и быть должной, потому что долги связывают. Вообще не любит, когда ее что-то связывает, и это одновременно и хорошо, и плохо: привыкшая не иметь за душой ничего Нерис всегда живет сегодняшним днем и у нее возникают большие проблемы с долгосрочным планированием. Старается не привязываться ни к кому и ни к чему, внешне дружелюбна со всеми, но при всей миловидности и внешней открытости на самом деле довольно скрытна - она не любит пускать кого-то к сердцу и не склонна просто так доверять людям, и от этого несколько одинока; одиночеством этим подчас тяготится, но себе в этом никогда не признается. При этом не чужда сочувствия и сострадания, и особенно проникается сопереживанием к человеку, если видит в нем что-то, что роднит его с ней. Одновременно Нерис обладает смелостью, решительностью и последовательностью, необходимыми для того, чтобы защищать - она привыкла преодолевать сопротивление, двигаться против течения, а не по нему, и ее не пугают мелкие трудности. Она умеет выжидать и терпеть - но только если знает, что рано или поздно ее ожидание закончится, в противном случае Нерис старается найти другой выход из ситуации.
Она очень недоверчива и ничего не принимает на веру, не спешит соглашаться со всеми и следовать всеобщей моде. Нерис думает своей головой и если совершает ошибки - то свои ошибки, а не чужие. Для нее количество людей, согласных с идеей - отнюдь не доказательство ее правоты; ее не влекут деньги, ее не соблазнит богатая добыча и ей не жалко бросить слиток золота, если он тянет ее ко дну. В ней нет никакого пиетета к ценностям и к людям, у которых эти ценностей в избытке - Нерис работает за идею и живет ради идей, поэтому перекупить ее можно не золотом, но идеей более привлекательной.

История:
Лике родилась в Мехте во времена, когда тот еще не принадлежал Нильфгаардской империи - и теперь это в сочетании с моложавым личиком дает ей возможность весьма правдоподобно врать про нильфгаардское происхождение и "родную провинцию", но правда в том, что провинцией в тот момент ее родина не была. Отец ее - мелкий лавочник - к появлению чародейки в семье оказался неготов, и что с таким богатством делать не знал, а “богатство”, тем временем, гнуло силой мысли ложки и портило молоко, чем причиняло родителям сильные неудобства, по каковой причине и было сплавлено первому заинтересовавшемуся чародею, что путешествовал через Турн.
Лике отучилась в Лок Гриме, честно поработала какое-то время на благо империи, отрабатывая плату за обучение, но быстро этим делом утомилась и, воспользовавшись творившимися тогда политическими переменами, вернулась в Мехт, где, однако, не задержалась. Север всегда привлекал ее больше юга, а наука - больше практики: ей любопытно было посмотреть на Оксенфуртскую академию, и Аретузу и вообще - мир; поэтому какое-то время она путешествовала на север, где и устроилась ассистенткой к северному мэтру. Под его началом она занималась медицинскими исследованиями и от него же узнала о существовании исследовательской базы в Риссберге.
Попасть в Риссберг было сложно: к нему стояла очередь из таких молодых и перспективных; тамошние мэтры только носом крутили при виде толпы желающих, а чародейка с юга, не окончившая Аретузу, вообще находилась где-то внизу листа претендентов. Тогда Лике впервые решилась на поступок, который искренне презирала: заботливо разложила в декольте все то, что ей не слишком щедро выделила природа, нарисовала глаза на лице и на одном из коллегиумов привязалась к Ваньелле из Бругге, потрясая попеременно то содержимым  декольте, то своей научной работой. Ваньелле, слывший чародеем весьма простых нравов, не подвел: на нехитрое богатство Лике он глядел снисходительно, но заинтересованно, широко распахнутым глазам вроде бы верил, и научную работу, к его чести, прочитал - так ей удалось хотя бы запомниться уважаемому мэтру, и прошение ее в результате рассматривали с большим вниманием.
Положительный ответ, тем не менее, стал для нее большим сюрпризом.
Она начинала младшим сотрудником, но со временем Ваньелле, не забывший, видимо, открывшегося ему в декольте зрелища, взял Лике в личные ассистенты, и под его руководством она занималась исследованиями иммунитета - и разработкой способов эти исследования использовать… агрессивно. Заставлять организм убивать себя; заставлять его не защищаться; заставлять его сосуществовать с искусственными вирусами... Исследования были сложными, опыты - жестокими, и проводились отнюдь не на животных; и, несмотря на то, что они добивались неплохих успехов, в какой-то момент Лике поняла, что просто не может больше этим заниматься. Существовала некая грань, переступив которую, она пожалела о содеянном, но Ваньелле ее девичьего расстройства не понял, руководство Риссберга - тоже, и она ушла с исследовательской базы по своему желанию. Куда? Куда глаза глядят.
Потом она узнала, что ее бывший мэтр погиб, а исследование заморозили, как неконвенционные, и знания о нем теперь хранятся лишь в архиве и ее голове - но трогать их она категорически не желала.
Но это было потом.
Какое-то время магию Лике не использовала принципиально, но белые руки и своеобразный словарный запас все же выдавали в ней работника труда умственного - и так родилась самая долгоиграющая ее легенда: о Нерис из Ринды, этнографе Оксенфуртского географического общества, что путешествует, собирает фольклор и занимается землеописанием для научной работы. У кметов слова “этнограф” и “землеописание” вызывали уважение просто количеством букв, хоть ремесло это и казалось им чудным. У мелких дворян - тоже, а впечатлять кого-то большего Нерис тогда не собиралась: утратив вектор в жизни, она путешествовала без особой цели и смысла, и наверняка ее судьба окончилась бы плачевно, если бы ее через третьи руки не нашла Филиппа Эйльхарт.
Ей было все равно, на кого работать, лишь бы не ставить опыты на людях - а Филиппа дала ей идею. Филиппа дала ей цель: служить науке, оказывается, можно было не только непосредственно этой наукой занимаясь. Ее продвижению - и реформированию подходу к ней - можно было способствовать исподволь, косвенно; но для этого нужны были многие знания, причем ненаучного свойства, и закрытие риссбергских исследований представлялись одной из побед этого самого ненаучного метода. Шпионаж, обман, мелкие диверсии - Нерис охотно занималась всем этим, полагая, что таким образом вносит свою лепту в распространение законности магической науки.
Иногда людей нужно подталкивать к правильным решениям.
Она все еще представлялась этнографом из Оксенфурта - но теперь для того, чтобы не привлекать лишнего внимания: к чародеям люди относились гораздо более настороженно, а Нерис нужно было легко входить в доверие; однако не чуралась и работы по профилю - в основном лечения и мелкой бытовой магии - в таких случаях представляясь двимвеандрой.
Во время вспышки чумы в нильфгаардском порту Кастелль Недд познакомилась с шефом Бюро особых расследований империи Телором аэп Ллойдом. С его помощью саботировала покушение на чародея Истредда, организованное Филиппой Эйльхарт, и помогла ему сбежать на юг, инсценировав смерть.
Была схвачена реданскими охотниками на ведьм во время облавы на чародеек, какое-то время провела в тюрьме, из которой бежала вместе с Шеалой де Танкарвилль, и по протекции аэп Ллойда была переправлена в империю.
В данный момент не имеет четких целей и планов.

Способности, навыки, особенности:
Целитель специфического толка - тот, что лучше калечит, чем лечит, но к этим заклинаниям Нерис старается не прибегать без особой надобности. Непрямое, скрытое воздействие всегда предпочтет прямому и явному; откровенно боевые заклинания знает скорее в теории, на практике практически не использовала, с защитными и щитовыми - та же история; и в целом элементальная магия ей довольно чужда.
Другое дело - прямое воздействие на живые организмы. Очень хорошо знает анатомию, обладает глубокими познаниями в области иммунологии, вирусологии и нейрофизиологии.
Алхимические знания ее тоже перекошены в сторону биохимии; кроме того, отлично разбирается в ядах, особенно нейротоксинах. В Лок Грим, и впоследствии в Риссберге познакомилась и некромантией и гоэтией, но это все же не ее профиль, и познания в этой области у Нерис весьма поверхностны.
Говорит и пишет на всеобщем и нильфгаардском диалекте.
Весьма неприхотлива в быту, обладает всеми навыками опытного выживальщика, варит кашу из топора, разводит костры из сырых веток - без магии! - профессионально строит шалаши из ельника. Очень хорошо бегает - потому что порой приходилось много - и обладает хорошими для среднестатистического человека защитными рефлексами. Еще ей порой приходилось не только бегать, но и прятаться, поэтому Нерис хорошо умеет выискивать укромные места и способна надолго там затаиться. Ее метод выживания - ловкость, быстрота и незаметность, а ее умение обращаться с холодным оружием ограничивается представлением о том, за какой конец держат меч.
Врет, как дышит.

Связь:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

Пробный пост:
Однажды Лике видела чучело медведя - каэдвенского, огромного, с мощными лапищами и неправдоподобно крупными клыками - и зрелище это произвело на нее неизгладимое впечатление: тогда еще совсем юная чародейка глядела в стеклянные глаза хозяина каэдвенских лесов и думала, что встреться ей такой живьем, да в его собственных владениях, она бы, наверное, померла от ужаса, едва увидев его морду. Сейчас, глядя в мощную спину мэтра Ваньелле, она думала, что переоценила свои силы и скончается уже от вида медвежьей задницы.
Ваньелле из Бругге был огромен, как тот самый каэдвенский медведь; столь же волосат, громогласен и неудержим, и ученый муж в нем угадывался не сразу, с трудом и только после подсказки. Ваньелле из Бругге было много - он заполнял собой все пространство, заглушал все и всех и забивал каждого, кто решался с ним заговорить, обрушиваясь на него лавиной дружелюбного энтузиазма. Ваньелле громко смеялся, бесцеремонно толкал в плечо своего собеседника и поглощал еду и вино с жадностью голодающего.
Ваньелле из Бругге был восхитителен.
Лике нервно сглотнула и потянула лиф платья, опуская линию декольте еще ниже.
Ее было непропорционально мало для Ваньелле из Бругге: тощенькая и нескладная она чувствовала себя крайне неуютно в одолженном у подруги платье, что внахлест сходилось на поясе, и совсем встык - на груди. В вырезе платья Лике как можно более выгодно разложила все свое небогатство - небольшую девичью грудь, которой надлежало услаждать взор мэтра, пока она сама будет услаждать его слух, пытаясь произвести впечатление понеизгладимее; и глядя на свое до печального несуразное отражение в одном из зеркал, Лике кисло думала, что у нее есть все шансы.
Впечатление, да. Только не того характера.
План уже казался ей провальным, мэтр Ваньелле - чересчур восхитительным, а игра - не стоящей свеч.
Лике помяла в руках свою научную работу и шагнула к мэтру, как осужденный - к эшафоту.
- Мэтр Ваньелле? - с преувеличенным восхищением выдохнула Лике.
Мэтр Ваньелле обернулся к ней широким движением, и в глазах его плескалось бесконечное добродушие человека, только что осушившего половину винного погреба - чародейка коротко ужаснулась столь неприкрытой и безжалостной доброте, и от страха моментально начала тараторить, не давая мэтру даже открыть рта.
- Мэтр Ваньелле, это такая честь для меня! Я читала ваши исследования вегетативной нервной системы - это просто поразительно! Ваши опыты... ваши теоретические выкладки... ваши достижения... эффекторный нейрон... хронаксия... метасимпатический отдел... такая честь, такая честь...
Мэтр Ваньелле одобрительно кивал и переводил взгляд с раскрасневшегося лица чародейки на вырез платья и обратно. Лике глядела только на чародея и безостановочно щебетала, пересыпая хвалебные речи медицинской терминологией, желая показаться восторженной, но компетентной. Мэтр Ваньелле кивал и верил. Лике воинственно размахивала научной работой, потрясала небогатством в декольте и рукавом чуть не снесла со стола графин, который мэтр Ваньелле ловко подхватил в полете. Лике долго извинялась. Мэтр Ваньелле отмахивался и поглядывал в вырез.
Лике воодушевилась и перевела тему с исследований мэтра на свою научную работу. Мэтр внимал, запивал монолог Лике вином, одобрительно хмыкал и не забывал опускать взгляд.
Лике смотрела только ему в лицо.
Потом, когда разговор зашел о тонических нейронах, мэтр Ваньелле внезапно оживился - и Лике показалось, что тема его весьма заинтересовала - и, подхватив собеседницу под локоть, увлек ее куда-то в сторону коридора, почти против воли, но чародейка не сопротивлялась, а мэтр отрывал ее от земли с нечеловеческой легкостью.
Лике успела для себя решить, что ради науки - можно. К тому же, мэтр недурен собой.
Но про тонические нейроны говорить не перестала.
В коридоре было немноголюдно, но не пусто - мэтр Ваньелле с какой-то отеческой нежностью почти поставил чародейку в угол, только что по волосам не погладив; потом в очередной раз снисходительно посмотрел в вырез платья - и Лике на мгновение испуганно задохнулась при мысли о неизбежном.
И на секунду умолкла.
- У вас платье сползло, милая, - со всем тактом, на который только был способен, выговорил Ваньелле из Бругге, широкой спиной заслоняя деву от неминуемого срама, - поправьте, я вас прикрою. А научную работу давайте, я почитаю. Как вас зовут, еще раз?
Лике вспыхнула до ушей, но бумаги протянула.
- Лике. - выдавила она. - Лике из Турна.
И быстрым движением вернула небогатство на полагающееся место.