Имя:
Францеска Финдабаир, также известная как Энид ан Глеанна, Маргаритка из Долин.
Раса:
Чистокровная эльфка.
Возраст, дата рождения:
Примерно 150 лет, благодаря эльфской крови и чародейству выглядит не старше двадцати пяти.
Род деятельности:
Княгиня Дол Блатанны, чародейка.
Внешность:
Францеска считается самой красивой женщиной мира, и хотя ни в каких конкурсах красоты Энид не участвовала, но титул принимает благосклонно и спорить с восторженными почитателями красоты не спешит, ибо красота - еще один отличный инструмент в изящных ручках эльфки. Она отвлекает и создает ложное ощущение беззащитности: глядя в огромные, голубые ланьи глаза Энид, любуясь ее девичьим, кукольным личиком сложно поверить, что Маргаритка на самом деле опытный и весьма искусный игрок в том числе на политической арене. Францеска же, отлично осведомленная о том, как действует ее внешность на окружающих, не ленится создавать ей достойное обрамление: эффектный, яркий макияж, роскошные платья из редких тканей, дорогие духи и украшения тонкой работы, блеск которых может затмить только красота владелицы; а тяжелые, медово-золотые волосы Энид укладывает в сложные прически, украшенные россыпью драгоценных заколок. Под стать лицу и фигура - стройная, по-эльфски грациозная Энид движется так, как полагается неземному видению: легко и плавно, обманчиво маняще и по-кошачьи текуче.
Характер:
Францеска всегда спокойна - пожалуй, даже, чересчур, неправдоподобно, отталкивающе спокойна, что вкупе с пристальным, изучающим взглядом голубых глаз, наверное, могло бы стать чертой скорее настораживающей, однако милосердные боги одарили Энид кукольной внешностью и завидной способностью располагать к себе людей и нелюдей, благо, большинство разумных жителей этого мира отчего-то неразумно полагают, что красоте с умом не по пути.
Францеска этим пользуется.
Она ловко прячется людскими заблуждениями, предоставляя собеседнику додумывать за своим молчанием совершенно любой подтекст, и если отрешиться от видимости и заглянуть в очаровательную головку Энид, то внезапно выяснится, что у Маргаритки - стальной стебелек и что видит и понимает она куда больше, чем всем кажется, а уму и расчетливости ее позавидуют многие. Она - многогранник, умело подставляющий окружающим ту из своих сторон, какую те желают видеть; она отлично умеет использовать симпатии людей к себе, мягко, исподволь добиваясь своих целей; никогда не идет наперекор судьбе, но осторожно лавирует по жизни, умудряясь получать все, чего желает, чужими руками или минимальными жертвами. Многочисленных своих друзей, доброжелателей и благодетелей Францеска почти любит - той любовью, которую заводчик испытывает к щенкам: симпатизирует, но не привязывается, чтобы не расстраиваться, когда придет время их отдавать. Пока это не причиняет ей никаких неудобств, она легко дарит подарки, оказывает небольшие услуги, помогает и отдает, потому что это завоевывает симпатии людей, и к чести ее стоит сказать, что она не имеет привычки стравливать кого-либо ради удовольствия понаблюдать за исходом, равно как и не подставляет друзей просто ради того, чтобы их подставить. У нее есть принципы - неочевидные порой, и подчас неожиданные, но твердые, и следует им Францеска неукоснительно.
Францеска говорит охотно и много, но никогда - о себе, и никогда - лишнее, и слова ее не стоит легкомысленно принимать на веру: она не знает им счета, и по-эльфски легко извращает правду, предпочитая недосказанность и туманные формулировки прямой лжи, на которой ее было бы легко поймать.
Францеска наблюдает.
От природы очень внимательная, чуткая к малейшим переменам в поведении собеседника, она крайне осторожна и может долго планировать незначительный, казалось бы, шаг, что впоследствии окажется крайне важным, и умудряется одновременно быть в стороне, но при этом занимать самое удобное положение для наблюдения за происходящими событиями. Она мало кому верит и почти никому - на слово; ее настоящие привязанности хранятся за семью печатями скрытые, подчас, даже от тех, кому адресованы, потому что привязывается Францеска редко, но глубоко, и тех немногих друзей, которых Энид действительно считает друзьями, Маргаритка отчаянно оберегает и без сомнения использует своих менее близких друзей, чтобы помочь близким. Она не любит собак, охотно позволяющих себя приручить, требующих внимания и ласки; она любит кошек - внешне независимых, сдержанных, любящих редко, но преданно.   Цель для Энид всегда оправдывает средство и она, дочь Ведуна, за долгие годы жизни определила для себя единственную стоящую цель - благополучие собственного народа, раскиданного по всему свету, униженного и потерянного. Ради его будущего она пойдет по головам, предаст, потом предаст снова - нет цены, которая показалась бы ей слишком высокой за призрачную надежду на возрождение былого величия древней расы.
Францеска сожалеет.
Груз прожитых лет в последнее время ощущается особенно тяжело - не привыкшая раскаиваться, Энид поневоле все чаще обращается мыслями к прошлым событиям и поступкам, и думы эти приносят ей мало радости. Она давно растратила и юношеский пыл, и юношескую самоуверенность, и толстая кожа, которую Францеска будто бы отрастила за десятилетия - всего лишь броня, что то и дело норовит соскользнуть с плеч, в последнее время - слишком часто. Ночи приносят сомнения, ночи приносят разочарование, и она уже не уверена, что все проданное стоило приобретенного, не знает, верной ли дорогой идет сама и ведет ею своих последователей, но приходит день - и Францеска вновь выглядит невозмутимой и уверенной, и всем кажется, что следующий шаг ее уже просчитан.

История:
Биография
Способности, навыки, особенности:
Могущественная чародейка, одновременно талантливая от природы и весьма опытная.
Благодаря отцу, знает многое об исследовании гена Старшей Крови, эксперименте имени Лары Доррен и его целях, соответственно, обладает определенными познаниями в генетике и селекции, и в целом осведомлена чуть лучше, чем полагалось бы обычной эльфской чародейке, не являющейся Ведуньей.
Виртуозно жульничает в гвинт.
Пишет картины, которые Гэ'эльс посчитал бы до скучного реалистичными.
Связь:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

Пробный пост:

— Ида умная, Филавандрель красивый. Или наоборот? А если серьезно, то интересна предыстория начала тесного сотрудничества с Ведающей. Подруга отца или случайное знакомство, дрались ли они за игрушки.

— Иди и поговори с Идой, — подталкивает ее отец.
Энид морщит точеный носик: Ида Эмеан ей не нравится, как не нравится она никому из детей. Ида угрюма и молчалива, с ней совершенно невозможно играть, она не любит ни танцы, ни песни, только свои книги — Энид тоже любит книги, но не так, чтобы быть при этом скучной. Да и как с Идой вообще говорить, если она и говорить-то не хочет, только смотрит исподлобья и молчит, будто лисами выращенная. Другие дети говорят, будто ее похищали агуары, а потом сами и вернули, но это глупости все, конечно.
Ида Эмеан просто задавака.
— Иди, дочка, — наставительно говорит отец, — это пригодится тебе в будущем.
Энид вздыхает и идет. Отец — Ведающий, ему виднее, что там в будущем.
— Про что ты читаешь?..

Ида Эмеан продолжает ей не нравиться и когда из угрюмой девочки, похищенной лисами, превращается в молчаливую девушку с тяжелым взглядом; не нравится она ей и потом — молодой женщиной, только-только посвященной Ведуньей, уже уважаемой Aen Savherne — Ида Эмеан просто не нравится ей, и Энид убеждена, что неприязнь ее взаимна.
У Иды, однако, есть чему поучиться: Энид исподволь наблюдает за Ведающей, старательно копируя непроницаемый взгляд, за которым не просматриваются никакие эмоции, учится точно так же отвечать, не обозначая ни симпатий, ни неприязни. Иду не прочитать, Иду не разгадать, Ида будто бы обладает каким-то тайным знанием, которое дарит ей уверенность в каждом ее поступке.
Ида бесспорно хороша в своем деле, а Энид — в своем. Им нечего делить, и она уже достаточно взрослая девочка, чтобы не морщить носик, но вместо того учиться даже у тех, кто ей не нравится. Может, именно это имел в виду отец, когда говорил про ее будущее?
Ида замечает ее взгляд и неожиданно легко поднимается со своего места, подсаживаясь к ней.
— О чем читаешь?..

Энид не верят, и обвинения, которые бросают ей в лицо, становятся экспрессивнее с каждой новой фразой. Ее не оскорбляют прямо лишь оттого, что рядом, многозначительно положив ладонь на рукоять клинка, стоит Филавандрель — его уважают, его боятся сильнее чародейства, и оттого ни одного проклятия не сорвалось пока с губ, но упреки сыплются щедро: она слишком много водилась с проклятыми dh’oine, она сама уже одна из них, она не может считаться Aen Seidhe, она не имеет права даже говорить за них, не то, что вести за собой народ.
Кто-то вспоминает Аэлирэнн, кто-то — пока шепотом, но так, что Энид слышит — говорит, что Маргаритка из Долин толкает их на тот же путь, что и Роза Шаэрраведда, на путь крови и выжженной земли, уничтоженного прошлого и потерянного будущего. Ей приходится возвышать голос, чтобы перекрыть гомон: мы не пойдем путем крови, говорит она. Аэлирэнн сражалась за свободу — я не обещаю вам свободы, но обещаю независимость. Аэлирэнн сберегла честь народа ценой его будущего — я не обещаю ни чести, ни честности, говорит Энид, но обещаю будущее. Семя прорастает лишь в земле. Нам нужна своя земля. Мы довольно скитались.
Гнев во взглядах сменяется на презрение: Aen Seidhe равно боятся вымирания и бесчестия, и именно это неумение выбирать завело их народ в тот тупик, в котором он находится сейчас. Упреки не умолкают, просто звучат по-другому: ты толкаешь нас к позору, Энид, ты желаешь, чтобы мы пресмыкались перед dh’oine, хочешь, чтобы мы мы плясали под их дудку, и все это потому, что ты — одна из них, ты более не Aen Seidhe, ты опозорила своего отца, ты...
Филавандрель предупредительно выдвигает клинок из ножен и это пока отрезвляет особенно разъяренных, но ругань делает виток и начинается по-новому кругу.
— Пусть говорят Ведающие. — настаивает Филавандрель. — Пусть они скажут.
Энид не верят, и когда вперед выступает Ида Эмеан, представляющая Ведунов, она ясно осознает свое поражение, но зеркалит непроницаемое выражение лица Aen Saevherne и только выше вскидывает подбородок — она научилась этому у нее же, много лет назад.
Взгляд Иды Эмеан непроницаем, ничего понять по ее изумрудным глазам — она обводит взором всех присутствующих, задерживает его на Энид и губы ее изламываются в едва заметной усмешке, адресованной — Энид знает — именно чародейке.
— Ведающие поддержат Маргаритку из Долин, — объявляет она, — древняя Дол Блатанна должна стать нашим домом. Таково наше решение.
И все — Ведунам не нужно объясняться, их решения всегда окончательны, и никто не посмеет спросить о причинах. Голоса вокруг делаются тише, а потом и вовсе умолкают, и презрение в глазах сменяется сомнением: если Aen Saevherne согласны с Маргариткой — возможно, они что-то знают? Возможно, они видели что-то, возможно, этот путь не безнадежен? Всем туманит разум воспоминание о Шаэрраведде, всем грезятся его белые стены и точеные башни.
Как хорошо, что Энид не помнит Шаэрраведда.
Ей стоит сил, чтобы сохранить невозмутимость, но она почти теряет ее, когда ловит взгляд отступившей назад Иды: понять изображенную на остром лице эмоцию все еще невозможно, но чародейка легко читает по глазам. "Это аванс, — говорит Ведающая, щурясь, — ты должна мне, Маргаритка. Не подведи нас".
Энид на мгновение опускает золотые ресницы, безмолвно соглашаясь с Aen Saevherne и принимая их негласный договор.
Я должна. Я не подведу.