Зима подобралась к ведьмаку опустевшими карманами. Как ненасытный сборщик податей она неумолимо отщипывала от его кошелька: за ночевку на постоялом дворе, чтобы не околеть в лесу от холода, за корм лошади, что вдруг по истовым заверениям шельмоватого хозяина решила сожрать втрое больше обычного. Брэен платил, а когда было нечем - пускал в ход меч, приумножая дурную славу о ведьмаках. До крови доходило редко, люди чаще попадались понимающие и опасливые за свою шкуру, но такой способ существования претил Брэену.
Ему позарез нужно было хорошее дело - со смертоубийственным риском и хорошей наградой. Угнездившийся возле тракта грифон, нагнавшая страху на всю деревню полуденница... Но дела не попадалось, и Брэен хмуро выкладывал последние монеты. Ему посчастливилось ввязаться в сопровождение темерских купцов, одинаково боящихся головорезов, чудовищ и нильфгаардских отрядов. Денег у них хватило на целого одного ведьмака. В системе ценностей кота из Йелло идея тащиться за трясущимися, медленно ползущими повозками была так же привлекательна как затея ловить говно в помойной луже голыми руками, но первые крепкие заморозки и особенно стремительно тощающий кошелек внесли коррективы. Через полторы недели он был в Новиграде, со своей наградой, которой по-прежнему было мало, чтобы спокойно дождаться весны. Школа, где Брэен вырос и учился своему ремеслу, давно лежала в руинах, а том, чтобы пойти в Каэр Морхен, где находили убежище ведьмаки, не могло быть и речи. Его туда не подпустили бы и на полет стрелы. И даже если бы… если бы Весемир вдруг воспылал снисходительным великодушием и простил ему резню в Йелло, если бы все остальные перестали видеть в нем безумца после неудачной мутации… Брэен предпочел бы сдохнуть, околев в лесу, чем ломать свою гордость.
Эти невеселые мысли привели его в Велен – в гиблый край, где всегда сыщется какое-нибудь страховидло, портящее жизнь местным. Там он и обретался, переходя через топи и леса из деревни в деревню. Кому порчу снять, кому распоясавшихся утопцев приубить да водную бабу окончательно упокоить. Славная работа – Брэен так и скрипел зубами, забирая невеликую горсть монет у заламывающего руки крестьянина, дескать все, что собрали со всей деревни, десяток крон да сердечная благодарность. Вот и вся награда. Услуги ведьмака здесь стоили не дороже чем хер собачий. Нет, умом-то ведьмак понимал, что, если перетрясти треклятую и замшелую деревеньку, нашлось бы побольше, чем протягивал ему староста. Брэен не кривил душой – иной раз ему чертовски хотелось устроить побоище: за плохо прикрытую ложь ему в глаза. Держался – не падальшик он. Пока что. И эта мысль крепко держала его вспышки агрессии.
Удача улыбнулась ведьмаку, когда ему указали на еще одну из бесчисленных деревушек с напутствием, что люди там побогаче, а проклятой нечисти – побольше. И пусть большая часть россказней о бродящих в лесах страшных тварях оказывалось выдумкой, а местный люд не видел ничего страшнее запаршивевшего, проснувшегося в неурочный час медведя, Брэен отправился, куда ему показали. И быстро понял, что ему не соврали. Затерянная среди глухих, почти непроходимых топей деревня оказалась на удивление процветающей да только, как на первый взгляд показалось Коту, ведьмаку они были не очень и рады. В следующий раз Брэен почувствовал неискренность, когда местный староста попытался заверить его, что все тихо у них. Даже утопцев нету, а прежде если и вылезет какой, так его камня забьют да отгонят. Не поверил Брэен и со всей искренностью заверил, что передохнет пару дней и сразу уедет. Устал после долгой дороги, и конь утомился ковылять по гнилым местам. Как он и ожидал, тут же нашлась ему работенка, за которую пообещали совсем недурную награду и свежую лошадь. Нехорошее предчувствие шевельнулось в душе. Тут уж совсем дураком надо было быть, чтобы не понять, что его спровадить хотят поскорее. И едва ли причиной тому грядущая свадьба, о которой местные обмолвились. Раздумья об истинных причинах Брэен отставил, пока блуждал по топям, выискивая чудище. Тихий край тут был, прям-таки как и сказали местные - то-то утопцы как черти ошпаренные выпрыгивали каждую сотню шагов. Нашелся и заказ, мигом добавляя веса мыслям, что нечисто что-то в этом краю. Злобное страшилище оказалось обычным глумцом. И не было в нем и половины отличительных признаков, о которых с пеной у рта уверенно твердили ему в деревне. Ведьмак все больше склонялся к мысли, что, пожалуй, и впрямь стоит уехать, как только получит плату за работу, коль радость от его присутствия здесь была примерно как в Каэр Морхен. Колкая мысль о чужой школе отозвалась взбудораженными голосами неподалеку. Брэен машинально повернул голову. Проследил взглядом, куда показывали голосящие селяне, и застыл на месте – всадника в паре десятков шагов он узнал сразу.
- Да чтоб тебя черти десять лет ебали, - только и выдохнул Брэен, глядя на еще одного незваного гостя в этом унылом краю.

Отредактировано Брэен (13.11.2017 20:56)

Недалече отсюда, прежде чем взять курс на заботливо указанную ему деревушку, Брэен имел неосторожность подумать, что ему повезло. Он уже успел прийти к мысли, что слегка поспешил с выводами, а теперь видел удачу во всей ее красе – та, можно сказать, задрала подол да жопу показала, чтобы ведьмак уяснил свои отношения с сучкой фортуной, если вдруг до сих пор не понял. Но никак не выдал Брэен своих раздумий, криво улыбнулся только – приветливо, как топляк ему накануне из болота лыбился, дожевывая детскую ручонку.
Не жаловался Кот на память, а та и рада стараться – прошлась по сознанию как острый охотничий нож, содрав шкуру со старых паршивых воспоминаний. Больше двух десятков лет минуло, а она будто и только ждала случая напомнить Брэену о незадавшейся стычке в придорожном трактире по пути в Вызиму, а следом – о ясноглазой упырице, от которой он едва ноги унес. Да к которой так спешил, чтоб вперед Белого Волка успеть.
Доходили до него потом слухи, что расколдовали чертову девку на радость Фольтесту. И кто расколдовал, тоже молва донесла – ведьмак смерил хмурым взглядом Геральта.
Не завидовал он чужому везению, потому что везением это не было. Как и не было им бегство Кота, едва не оставившего свою шкуру на поживу зачарованной бабе. Несмотря на ходящие вокруг него толки, Брэен учиться на своих ошибках умел, чтобы впредь не лезть в дела, куда тащила его самоуверенность. Другое дело, что не все он этими ошибками считал… Как то же Йелло, за которое его заклеймила позором ведьмачья братия.
Все воспоминания Брэен решительно отогнал подальше.
- Если ты только приехал, жаль тебя разочаровывать, - с ухмылкой оборонил он. – Местные ведьмаков не жалуют. Но если тебе повезет…
Интонация, с которой он произнес последнее слово, не оставляла повода усомниться, где Брэен видел все надежды на удачную позу мироздания.
- …может, у тебя получится договориться о награде побольше, чтобы ты только убрался подальше.
Брэен замолчал. Краем глаза заметил на рукаве своей куртки многоногую погань, ехавшую на нем, очевидно, с самых болот, и шелчком сшиб на землю, пока гадина за шиворот не забралась.
- Странные здесь люди, - вдруг добавил он. – То ли скрывают что-то, то ли их всех разом ебанцой накрыло. Не удивлюсь, если кто-то из них втихоря утопцев курями или чем посерьезнее подкармливает.
В стороне, погромыхивая бочонками, проехала тележка. Тащила ее не лошадь и не любая другая подходящая животина, а два здоровенных мужлана, но, надо признать, получалось у них не хуже. Позади них важно шествовала рябая девица с блаженным взглядом огромной охапкой сухоцветов. Очевидно, на местную свадьбу.
Завидев ведьмаков, девица негромко хихикнула, прикрыв ладошкой щербатый рот. Подпорхнула к ним подбитой птицей, заложила побитую холодом веточку в уздечку лошади Геральта и упорхнула обратно, а Брэен только пожал плечами, мол, не зря же он говорил про ебанцу. Вот она - во всей ее красе, пока что вполне безобидное ее проявление.
Кот тряхнул головой. Нечего дальше стоять, задрав голову – не старые друзья.
- Ну бывай, Волк, - сощурив желтые глаза, едва заметно кивнул Брэен.
А ему бы теперь забрать плату за «страшное страховидлище», отмыться от болотной грязищи да ехать дальше. Из Больших Свистунов в какие-нибудь Большие Гумнищи, коих тут было поразбросано как лошадиного дерьма на тракте, привычно обходя стороной Вызиму – а ну как там тоже у кого-нибудь память хорошая.

Никто из них не горел желанием продолжать разговор. В отличие от вклинившейся в разговор третьей персоны, из-за которой ответное прощание Белого Волка так и осталось невысказанным. На мрачную шутку Геральта Кот ответил такой же мрачной усмешкой. Не было бы так смешно, если бы не было в том доли истины. Ведьмаки - создания ранимые и настойчивые, а особо обидчивые за зажатую законную награду могут и пригрозить. А за попытку пырнуть вилами в спину - вырезать всех, кто под руку попадется. Почти как в Йелло. Почти.
Брэен молча пошел за ведьмаком. Не встревал он, и когда Геральт взял на себя переговоры с окликнувшей их бабой. На словах выходило до нелепости складно – побыть сторожевыми собаками на свадебке да отбыть на все четыре стороны. Одно только никак не сходилось, даже с поправкой на всю происходящую ебанцу.
- Не слышал, - отозвался Брэен. – Когда я сюда приехал, никто и словом не обмолвился о колдуне. По словам местных тут и утопцы редкость, что на самом деле не так. Меня другое настораживает, еще вчера они были готовы приплатить, чтобы я только убрался отсюда побыстрее и не смущал народ на свадьбе, а сегодня нас втихоря сторожами туда зовут. В колдуне ли тут дело, что ей потребовалось аж целых два ведьмака?
Шагая сквозь заросли крапивы, Брэен покосился на Белого Волка. Ебанца – она уже минула. Сейчас от предложения - от которого, впрочем, никто из них даже не подумал отказаться - несло качественными неприятностями.
Геральт издал какой-то звук в знак согласия, подхватывая под уздцы Плотву, вокруг которой уже роились местные ребятишки:
- Тут, если подумать, всё настораживает. То, что втихаря, то, что золото обещают - так запредельно врать даже кметы не умеют, по-моему, а значит, Милица чего-то боится и готова от этого откупиться, как угодно. Колдун, не колдун... если пойдем на свадьбу - считай, вляпались. Но мы же пойдем.
В ответ Брэен только усмехнулся - чутье подсказывало, что вляпались они много раньше, когда только притащились в деревушку. А во что – скоро узнают. Уже через несколько часов местный люд потянулся в просторную хату – гулять на свадьбе. Кот едва успел кое-как от болотной грязи отчиститься.
Милица старательно не замечала засевших в углу подальше ото всех ведьмаков. Когда народ попривык да опрокинул в себя кувшин-другой крепкой настойки на них и вовсе перестали обращать внимание. Время от времени Брэен ощущал пристальные взгляды, но не более того. Только когда настойка слишком сильно ударила красномордому мужику в голову, и тот слишком невежливо заинтересовался, зачем два мутанта портят людям веселье, молча поднялся и выволок его из хаты. Снаружи кто-то блевал, из-за угла дома доносились недвусмысленные вздохи. В общем, свадьба как свадьба. Никакого колдуна и даже намека на него.
Когда молодые, степенно перешагивая через тела уже готовых гостей, изъявили желание отчалить домой, ведьмаки, не сговариваясь, посчитали, что их вахта закончена. За наградой решили пойти наутро, и как только они добрались до сарайки, что им щедро выделили для ночевки, Брэен мгновенно заснул. Проснулся он на заре. Хотел было сходить проверить лошадь, но не успел и шага от хаты сделать – налетела на него Милица.
- Куда это ты, милсдарь, ведьмак собрался? – прошипела она. Лица на бабе не было, под глазами тени как после бессонной ночи. Кметка решительно шагнула к Брэену, будто намеревалась душу из него вытрясти. Кот аж даже замер, заинтересованно глядя на Милицу. Он подумал было, что сейчас начнется хорошо известная ему песня, дескать, все золотишко ушло на свадьбу да на приданое, а вам, милсдари ведьмаки, осталось только пара серебряных монет. Но дело оказалось хуже. Для начала баба звучно хлюпнула носом, а потом разразилась плачем. К счастью, недолгим – утерев нос рукавом, Милица сменила слезы на злость и чуть ли не зашипела на Брэена.
- Забрали доченьку-то! – обвиняюще бросила она. – Вместе с мужем сразу и забрали. Не уследили! За кровинушкой моей.
Баба снова хлюпнула. Покосилась за спину ведьмаку, обернулась опасливо.
- До дома они дошли живыми, - сухо произнес Брэен, - а свечку держать всю ночь уговора не было. Есть что сказать по существу – выкладывай. Нет – плати и проваливай.
На мгновение ведьмаку показалось, что баба сейчас вцепиться ему в морду, но нет, сдержалась. И в сообразительности сразу прибавила.
- Тут такое дело… - вздохнула Милица и как-то вся поникла разом. – Тут все хорошо живут, потому что… покровитель тут есть. Давеча поговаривали, что он… она дань себе снова потребует, молодых может забрать. Вот и я попросила вас присмотреть за ними, да кто ж знал…
Баба закусила губу, подавила судорожных всхлип и торопливо продолжила.
- Никто не знает, кто она. Она в Днищах обитает. Говорят – богиня могущественная. Нас тут никто не трогает, потому что… - она осеклась и умоляюще посмотрела на Брэена.
- … потому что вы от нее откупаетесь, - холодно закончил за нее фразу ведьмак. Спиной он уже давненько чувствовал пристальный взгляд Геральта – ну раз Белый Волк очнулся, не придется пересказывать.
- Вы только найдите ее, - тихо добавила Милица. – Отдам все, что есть.
- Сам все слышал, - произнес Брэен, когда кметка скрылась. Обернулся, встречаясь взглядом с Геральтом. – Не думаю, что брешет. Эти края как притягивают сбрендивших чародеек. Как знать, может еще одна завелась. В Днищах...
А может, и похуже что.