Она снова убегала, а город горел. На улицах творилось что-то невообразимое, кричали женщины, плакали дети. Мужчины были заняты важным делом - убивали друг друга и всех, кто вставал у них на пути. Везде слышалось "Ведьма!", "Мерзкая колдовка!", "Сжечь ведьму!". Цири не понимала, что происходит и где она находится. Речь была ей знакома, значит это был ее мир. Но девушка не могла поверить, что такое может произойти. Чародеев уважали, обращались к ним за помощью или советом. Но чтобы вот так, без разбора... Цири тяжело вздохнула и направилась дальше, стараясь оставаться в тени домов, обходя особо шумные улицы.
Появление Дикой Охоты девушка научилась узнавать уже давно. И она страшила ее гораздо больше беспорядков и костров в городах. Из портала выскочило несколько гончих, скаля зубы и окружая Цири, постепенно смыкая кольцо, в котором оказалась зажата ведьмачка. Она бы справилась. Обязательно справилась, если бы не отвлеклась на черные локоны, вырвавшиеся из-под капюшона незнакомки, стоящей на другом конце улочки. Незнакомки, так напоминающую Йеннифэр. Девушка хотела позвать, окликнуть. И пропустила предательский удар всадника, появившегося из другого портала. Цири вскрикнула и схватилась за бок, из которого пульсируя вытекала кровь. Зажав рану рукой, девушка, уже почти теряя сознание, сосредоточилась и исчезла. А город продолжал гореть и сходить с ума... Или это все было плодом ее больной фантазии и серьезного ранения. Разобрать было сложно.

- Надо идти. Они найдут. Йенн.. Геральт... что-то точно кончается… Горит. Все горит… 
Она бредила. Ее слова путались, девушка говорила то на Старшей Речи, то на Всеобщем. Путалась, плакала, твердила о предназначении и о Красных Всадниках. Об Охоте и пожарах. О чародеях. Ее слова с каждым разом становились все более бессвязнее и путаннее, Цири теряла связь с миром и не понимала, что вокруг нее происходит. Иногда она чувствовала теплые руки на своем теле. Ощущала ласковое прикосновение магии, осторожное и неторопливое. Слышала ожесточенные споры мужчины и женщины. Спорили скорее всего о ней, но разбираться во всех тонкостях у Цири не было сил. Она с большим усилием пыталась удежать себя в реальности, чтобы не провалиться снова в город, охваченный огнем. Как Цинтра когда-то давно.
- Как Цинтра… -едва различимо шепчет она. И нильфгаардский рыцарь в шлеме с крыльями, который больше не пугал ее,  открывал забрало, а за ним оказывалось не добродушное лицо Кагыра, а скалящийся Эредин, протягивающий к ней руку и шипящий что-то непонятное. Но Цири хорошо знала, что он говорит. Наслушалась в Тир на Лиа.  И кошмар снова возвращался.  «Ты – наша, наша, наша…» Кажется, она кричала, пыталась вырваться из удерживающих ее рук. Но понимала, что не сможет спрятаться.
- Не убежать… Помогите… - ей кажется, что она видит теплые карие глаза, которые смотрят на нее с беспокойством. Лица Цири не различала, только глаза. И руки.  И кажется, можно было немного успокоиться и перевести хоть немного дух. Ее тут явно не собирались убивать. Хотя с последним можно было поспорить, если, конечно, пререкания мужчины и женщины не были ее горячечным бредом.

Отредактировано Цири (08.10.2017 15:33)

Чувствовать себя чуть слабее новорожденного котенка было не очень приятно и почти унизительно. Если бы не заботливые руки, так не похожие на руки Мистле, но такие же нежные. Такие руки не причинят вреда или боли. Не сейчас. Цири поддерживали и помогали сесть. Поддержали, когда она покачнулась, открыв глаза, в которые ударил слишком яркий свет, который потом оказался всего лишь пламенем нескольких свечей.  Ведьмачка осторожно потрогала рану на боку, которая удивительным образом затягивалась и заживала. Явно не обошлось без магии. Или эликсиров, которыми ее пичкал Авалак’х, после того как выцепил прямо из-под носа Дикой Охоты. Хотя тогда ранения были серьезнее, словно Эредин решил наплевать на все свои планы и просто убить ее.  Сейчас Цири тоже досталось. Но уточнить все же не мешало.
- Твоя работа? – голос прозвучал слабо, девушка спотыкалась на каждом слове, словно забыла, как это – говорить.  Беглянка пока проигнорировала вопрос про Геральта, увлеченная ароматным бульоном. Вот только ложка оттанцовывала в слабых руках замысловатые танцы, не желая попадать в рот наполненной до краев. Цири выругалась, но продолжила попытки поесть. Она чувствовала что-то в воздухе. Словно вибрация Силы, когда творишь заклинания. Но девушка, задававшая вопросы сразу в лоб, не произносила ни звука, кроме этих самых вопросов. Решив быть осторожной, Цири отложила ложку и посмотрела на свою спасительницу.
- Меня зовут Цири. Чувствую себя отвратительно. Но думаю, если бы не ты, то было бы гораздо хуже.  С Геральтом мы… - она запнулась, стараясь правильно подобрать слова, чтобы не вызвать лишних подозрений у и без того подозревающей ее во всем девушки. – Я знакома с ним. Довольно близко знакома.  Я что-то говорила? Бредила? Почему ты спрашиваешь про Геральта?
Теперь была очередь Цири задавать вопросы, на которые она не сильно рассчитывала получить ответы.
- Где я? Как оказалась тут?  – устало опустившись обратно на кровать, спросила ведьмачка, разглядывая собеседницу. Если бы та хотела причинить ей вред, то не стала бы кормить. И уж точно не стала бы возиться с ней.
Последнее, что помнила Цири, была ужасная боль в боку. Она не могла сказать, кто точно ранил ее, но это точно была свора Эредина. Кажется, Цири открыла портал, когда сознание уже почти покинуло ее. Отследить девушку было бы просто, но она сделала несколько скачков подряд. Обычно это чуть тормозило погоню, но они всегда находили Цири. Это было лишь вопросом времени.
- Сколько? Сколько я провалялась тут? – уже обеспокоенно спросила она. – Ты… Надо уходить. Я боюсь, что ты тоже теперь в опасности.
Ее нужно было предупредить о Дикой Охоте. Нужно было как-то рассказать, что им нельзя тут оставаться, нужно уходить как можно быстрее. Или ей самой уйти, и увести от дома этой девушки след.       
- Как тебя зовут?

- Не только об этом. Верно. - эхом отозвался голос девушки.
Слабо опираясь на чародейку, Цири попыталась сесть, но живот лизнули огненные языки невыносимой боли, и она со стоном прекратила дальнейшие болезненные попытки подняться.
Голова раскалывалась, нутро горело, ее лихорадило. Но предложенный бульон ведьмачка выхлебала достаточно быстро и к тому же в совершенно нелицеприятной манере, т. к. трясущиеся руки так и не смогли справиться с ложкой. Не обращая внимания на то, что желудок скручивался и всячески противился предлагаемой пище, Цири выпила все до капли. В последние дни ей не очень везло на горячие и более или менее сносные похлебки.
- Прости, но я не могу ответить ни на один из твоих вопросов, - тихо выдохнула Цири, укладываясь на ложе. - Сейчас. Не могу.
Под веками гулял кровавый туман, звон в ушах не становился тише, но дышать стало легче.
- Бла.. годарю тебя. Расскажи, откуда ты знаешь Геральта, а я, с твоего позволения, немного полежу.
Она решила не обременять малознакомых, но проявивших к ней крайнюю заботу людей опасной и лишней информацией. И сейчас всячески оттягивала время.
По телу вновь пробежали знакомые волны инстинкта загоняемого зверя, побуждающие Ласточку к действию, но на этот раз она их жестко подавила.
Любое повторяющееся действо, каким бы тяжелым оно не было, со временем подчиняется воли и рассудку, планированию. Бежать в панике с вываливающимися из-под рубахи кишками не представлялось разумным выходом, поэтому необходимо просто попытаться восстановиться настолько, на сколько это было возможно, а после с максимальной скоростью покинуть принимающий теплый дом и людей, проявивших столько милосердия..
Что б не навлекать на них проклятья в виде орды фальшивых призраков.
Представить трудно, как же она устала от всего этого. Постоянной гонки. Гона. Сквозь холод, грязь, нужду, травмы разной степени тяжести, а в недавнем прошлом и неотрывного грызущего чувства всепоглощающего одиночества. Бывали особо тяжелые часы, когда Цирилле хотелось только мстительно дождаться Эредина где-нибудь в чистом поле, где нет ни одной души и вскрыть себе брюхо на его глазах, что б только подавился своим омерзительным всевластием! Нет. Лучше попытаться прихватить его с собой, но это уже проблематичней.
В любом случае с этим придется  рано или поздно что-то делать, бегать вечно, ожидая, когда же эльф состарится – вариант из рук вон негодный, тем более учитывая сколько живут aen Elle.
Ведьмачка горько усмехнулась.
Под кожей у самых ребер что-то терпко зазмеилось, притупляя боль во всем теле. Ее сердце. Медленно, клеточка за клеточкой тепло тянулось к шее. Вероятно, начали действовать какие-то лекарские заклинания или отвар. И Цири изо всех сил старалась побороть накатывающую сонливость. Ведь, кто знает, сколько продлится подобный сон?

Отредактировано Цири (17.12.2017 15:15)

Тихий бархатный голос чародейки и застилающая белым пелена перед глазами окончательно уносили разум ведьмачки в царство Морфея. Но она еще силилась что-то различить, поймать нить повествования. И картины рассказа Мозаики начали разыгрываться прямо в воображении Цири.  А потом она вздрогнула.
- Помощь? Да, мне не помешала бы помощь... в одном деле.
Перед мысленным взором пронеслись воспоминания то ли бреда, то ли реальной ситуации, случившейся с ней в городе. Образ невысокой женщины, запахнутой в черный плащ, и угольные, темнее обступившей их ночи, тугие напружиненные локоны, вырванные из-под капюшона ветром. Если это правда...
- Ты же чародейка.. Знаешь как найти Йеннефер из Венгерберга? У меня есть подозрения, что она, возможно, находится где-то поблизости. В городе. Ну, или в окрестностях. Прошу, скажи, даже если произошло что-то дурное. Я должна знать.
Но знать она не хотела. Не тут, в крысином гнезде, где жгли магиков. Где очумелая толпа улюлюкала, смотря на предсмертные терзания людей, которые еще давеча помогали им, исцеляли их же детей и стариков.
Глупое, чрезвычайно глупое, суеверное и легкоуправляемое стадо, которому лишь бы кормить собственное стремление к бессмысленному зрелищу в виде чужих страданий, только бы оторваться от хлебания из грязной лужи, называемой обыденностью. Они предпочитали время от времени пить чужую боль, что б забыть о собственной или, что вероятней, оттенить ее. Без смысла, без пользы для других, глупо и эгоистично. Легче всего обвинить кого-то в своих бедах, а потом ритуально уничтожить, и тем самым вот так вот просто очиститься.
И Цири было страшно представить, что Йен могла или может стать жертвой подобной человеческой слабости и порочности. 
Зеленые глаза опасно блеснули. Сон как рукой сняло. Ослабшая кисть сжала в кулак простынь.
Если подобное произойдет....
Если только случится...
То никому не поздоровится, ни охотникам, ни служителям культа Вечного Огня, ни каждому в толпе – никому. Все и вся выгорит, и будет корчится. Никто не спасется от ее пламени. Опаляющего много сильнее физического.
Однажды она их уже потеряла. Больше не позволит. А если это (молите всех Богов, чтобы нет) случится, то никакая сила не сможет остановить мстительную ярость рокового Hen Ichaer.

Отредактировано Цири (25.12.2017 15:54)

Вместо ответа на вопрос она получила неощутимый физически, но несомненно сильный магический импульс, заставивший ее мгновенно уснуть и перестать тратить силы впустую.
А после Цири видела на обратной стороне век лишь приевшиеся высокорослые силуэты, поблескивающие чешуей доспехов и морозящие одним своим приближением, тьму, кровавое озеро, грязь, огонь, трупы, тьму, фиалковые глаза, черные мятущиеся волосы, кольцами выплескивающиеся из-под капюшона, багровую тьму, кости, берцовые, полукружия ребер, черепа - обыкновенные белые и железные, но неизменно забрызганные бурыми каплями запекшейся крови, тьму абсолютную и неизбежную, кошачьи зрачки на кошачьих радужках, но на человеческом лице, усталом, бледном, осунувшемся, шрамы, белые, и белые, как молоко волосы, снова тьму, снова холод, крики, боль, хруст сломанных шейных позвонков повешенных, гроздьями увешивающих собой вековой дуб, стены башни Стигга, двор перед корчмой в селе Ревность, тьму, всепоглощающую, грозную, которая останавливала даже силу рассвета, а во тьме этой тусклый блеск холодных зеленых глаз дьявола на хищной голове птицы. И черные крылья.
Магия окунула ее в темноту сновидений, она же позвала ведьмачку к свету реальности, прочь от терзающих душу образов и воспоминаний, но не мыслей.
- Кх-кх, благодарю. Мгновение и я буду готова.
Но ей понадобилось времени много больше, чем одно мгновение. Новая одежда мягко облегала тело, но боль в ранах не позволяла Цирилле насладиться этим в полной мере.
Когда они выходили из дома, у дверей их дожидалась стройная черная фигура, скрытая черным плащом.
- Я чувствую себя лучше. Спасибо. - Цири пыталась рассмотреть тщательно скрываемое лицо их таинственного сопроводителя или вернее сказать сопроводительницы, потом снова обернулась к Аик. - Да, расскажи что от меня потребуется, я не сильна в обрядах гидромантии.
"Впрочем, как и во многих других."

Отредактировано Цири (02.01.2018 01:49)

С черных каменных стен стекала влага, сырость пропитывала воздух.
- Уж не в канализацию какую древнюю ты нас завела? – громко произнесла ведьмачка, пристально глядя на женщину в плаще.
Но та не двинулась, не обернулась, наоборот, даже немного задернула капюшон. А когда Аик подозвалла к себе Цири, и вовсе удалилась.
- Тогда начнем.
Они присели у кромки масляно чернеющей поверхности, но тьма быстро скрадывала даже жалкие отблески. С собой у них не было никакого огня.
«Он и не понадобится»
Чародейка начала читать заклинания, сжала кисть ведьмачки. И на каждый магический пасс со стороны влажной темноты раздавался мелодический всплеск. После послышались звуки кипения. Как не силилась Ласточка разглядеть хоть что-нибудь, у нее не получалось. Вода последний раз взъярилась и осела.
А после... из глубины начало подниматься мерное мерцание, оно высветило колышущиеся водоросли на дне и черные камни, прошмыгнувших головастиков, оно почти достигло поверхности. Но попало под тонкую, но плотную корку льда, неведомо откуда взявшегося.
Сидевшая рядом магичка напряглась, сильнее стиснула ладонь Цириллы и прошипела что-то, что нельзя было расслышать, но отчего лед треснул. Хоть и не распался.

Не отвлекайся на остальные факторы, думай только об этом человеке. Интенсивно, напряженно, постоянно.

Цири вспомнила. И зажмурилась. А когда открыла глаза, то увидела, что вода осветилась полностью, лед пропал, а из глубины на нее смотрела та, ради кого она некогда была готова пожертвовать жизнью, и честью, и всем.
И сейчас явственно ощущала, что это чувство ни на йоту не уменьшилось.
Комок в горле и раздирающая грудную клетку боль незаполненности душили.
Тоска стиснула крепко, как краснолюдские тиски. Образ пошел рябью, ускользнул.
Цири опомнилась только, когда ее одернула Мозаика. Прикасаться к воде нельзя.
И снова полился речитатив магических формул.
Поверхность вспенилась, разгладилась, а оставшаяся пена приняла очертания белых волос.
- Геральт...
Что-то проскользнуло, что-то она да увидела. Раскадровка, будто на обратной стороне век.
Но рассмотреть подробностей не успела, потому что все начало пропадать. Тускнеть.

Перед тем как мерцанию обратно вернуться в пучину, бледное лицо ведьмака растаяло, явив на его месте отражение склонившейся Цириллы.

Отредактировано Цири (29.01.2018 02:53)

Камни зашумели под чьими-то шагами. А до этого в воздухе раздался мерный не то звук, не то запах железа, сковывающий, темный, темнее, охватившей их черноты подземелья.

- Предмет, связанный с ними? - повторила ведьмачка, нахмурилась.
Она видела не слишком много, но понять кое-что успела. И зачем-то поделилась этим с Аик.
Женщина в плаще замаячила у прохода, затем приблизилась к чародейке и Цири.
- Сейчас... Минуту.
Но, как оказалось, времени у них больше не оставалось. Об этом так и сообщили. Из серой мглы входа послышался надтреснутый сиплый мужской повелительный крик.
"Ну, вот ведь..."
— На счет три. Выходите или мы стреляем.
Надо же было скрываться от одних охотников, чтобы угодить в лапы к другим? Цири быстро пронзила тьму взглядом и разобрала бледные черты Мозаики.
Быстро вскочила на ноги, так порывисто, что раны прорезало острой нестерпимой болью. А еще оказалось, что от увиденного в черной глади подземного озера Ласточка раскисла окончательно, на столько, что от боли физической в уголках глаз собралась горькая блестящая влага. Края раны все-таки разошлись.
А в следующий миг - так и не досчитали до трех - в них полетел, скрепя оперением, целый рой острых арбалетных болтов.
Гвихир был выхвачен заранее, но движением скорее инстинктивным Цирилла размашисто крутанула перед собой лезвием и две стрелы оказались отбиты. Совершенно случайно.
"А ведь он просил так никогда больше не делать..."
Подумалось ей.

Девушка метнулась к чародейке. У них было всего пару мгновений, пока охотники за колдуньями перезарядят арбалеты.
— Надо что-то делать. Срочно. — прохрипела, тьма плыла перед глазами, дышать стало невыносимо. Цири крепко вцепилась в плечо магички, моля всех богов дать ей продержаться еще хоть немного, и позвала обрывки Силы, все, что еще были в тщедушном теле. Дом чародейки и того хмурого мужчины ведьмачка запомнила.

Отредактировано Цири (13.02.2018 21:30)

Цири, и правда, пришлось буквально тащить, но потревоженная мощь, которая была сильнее ее тела раз в тысячу, пробудившись, уже никогда не останавливалась. Буреобразным вихрем подрывала суть и основу человеческого организма, преломляла и искривляла, искрилась на кончиках пальцев. И становилась тем неуправляемей, чем более бессознательной была носительница.
А в разуме Ласточки билась одна единственная мысль — бежать. И чем быстрее, тем лучше.
Воздух затрещал вокруг темных спешащих фигурок разрядами, камни сами заскользили по брусчатке. Цири внезапно очнулась. И сквозь пелену перед глазами смогла различить обернувшуюся к ней бледную физиономию провожатой, уже без капюшона; расширенные зрачки и обагренная кровью кожа сказали в мгновение больше, чем все ее потуги понять до этого, что существо, принятое за человека, оказалось далеко от всех понятий человеческого.
Увиденное было сродни потоку ледяной воды на раскаленные угли.
Сила вспыхнула в окружившей их тьме.
Ведьмачка вывернулась, отскочила и вырвала из окровавленных рук вампирши Мозаику.

А в следующее мгновение бирюзовый всполох предварил разлом пространства в одном молчаливом доме посреди Новиграда.
— Дьявол.
Переход оказался неудачным тем, что вдобавок задел хозяина. Тишина прорвалась стрёкотом магического полымя, не на шутку разбушевавшегося, проклятьями и шумом повалившихся тел. Сам воздух стал вязким и плывущим как расплавленное стекло. Ведьмачка хотела сказать что-то еще, еще очень многое. Много нехорошего. Но успела только вытереть красную влагу с лица,  так как нос пошел кровью от злоупотребления Старшим Геном. Злоупотребился он, в свою очередь, в силу крайнего недомогания человеческой оболочки и тяжести ран. И прежде, чем серовласая успела высказать хозяевам хоть что-то, сознание вновь благополучно покинуло её и оставило валяться пустым и ломким,  как гороховый стручок, тельцем посреди плывущей залы.

Фибрин струился по ее крови, стягивал разошедшиеся ткани, мягко и медленно сплавлял края плоти. Чужая магия хозяйничала в ее теле, помогая ему оправиться, пока собственная, исчерпанная до капли, медленно скапливалась в костях.
Сквозь кровавое марево и тошноту Цири слышала ее тихую пульсацию, почувствовала, как она, видимо, покинув костный мозг, слабо замерцала в паутине нервов. Слабо, слишком слабо.
Ласточка потеряла достаточно крови, чтобы сдать на столько, что даже ее проклятый Дар не смог бы спасти от Охотников, явись они сейчас. Но так ли опасны Охотники, как те, в чьем доме она оказалась?
Про первых хотя бы было известно, что есть они ее не станут, убьют, убьют так или иначе, но хоть не съедят.

Память услужливо подкинула сны-воспоминания одного лесного домика, обшитого человеческой кожей, и холодника полного останков.

И... подвешенное тело ребенка.

Она скользила по холодной траве вновь, вкруг адского обиталища и глубже в лес, где в черной яме плескались останки. Воняло удушливо. Но яма умозрительно внезапно принялась расти, шириться, достигая размеров уже озера. Страшного черного озера в мертвом черном лесу. В мгновение ока.
Холод мерзко проскользнул по спине Цириллы, а потом ее и вовсе затрясло.
В черной грязной глилостной воде покоились фрагменты тел всех людей и нелюдей, которых она знала. Многие из них и, правда, были давно мертвы.
Ласточка повалилась на колени, но не могла ни закричать, ни заплакать, превратившись в сжавшуюся унизительно беспомощную тощую фигуру.

Loc’hlaith - насмешливо прозвучало в ее голове. Но Цири не могла даже обернуться. - Эй, Владычица Озера, вот твои наделы, вот твоя вотчина, вот твое царство.

А в следующий миг она поняла кто разговаривал с ней. На противоположную сторону озера прошествовал огромный жуткий единорог. Но последние можно было понять только по длинному лобному наросту, так как представлял он из себя только страшное облезлое лошадиное умертвие. Луна высветлила его образ на фоне черных скелетов деревьев.

Взгляни на свое отражение, Звездоокая, ведь только это истинно. Никто не скажет тебе правды, никто ее даже в полной мере не знает.

Ветер запел в голых ветвях и вербе.

Ты - никакое не спасение, никакой даже не инструмент, ты слаба и ничтожна, потому как - ничто. Ты лишь причина смерти каждого, кто ступит в твою жизнь, не более, и еще просто предвестие конца. Для всех. Вот твоя суть и роль.

Пылевая взвесь пронеслась над озером, заставив Ласточку закашляться.
Она подползла к краю вся дрожа, но в глади Черного пруда отражались лишь знакомые звезды. Огоньки далеких миров посреди черного холода бесприютного тлена. И не более.

"Не путай..."

Откуда ни возьмись, долетело эхо голоса Вильгефорца и его страшные ирреальные стоны.

Ветер прекратился.

"Бред, что за, вашу сучью мать, бред?!"

А потом ее жестко схватили за волосы и уткнули носом и губами в горькую землю. Она начала задыхаться. Как тогда.
— Я оттрахаю тебя, девка, — дико зашипело над ухом, его обветрившиеся губы царапнули по открытой шее, обдало гнилым дыханием. — Даже если мне вначале придется разрубить тебя на куски. Деду — все едино: целиком или по частям.

Дрожь усилилась.
А потом она проснулась.

Пить хотелось безумно, еще во рту чувствовался призрачный вкус земли и еловых иголок. Нет никого озера, каннибал, что хотел ее "оттрахать" покоится в яме, в которую сбрасывал волосы и кости своих же жертв, она сожгла его избушку. Нет ничего. Есть только логово вампиров, в которое она второй раз по дури забралась. Первые мгновения, лежа с закрытыми глазами, Цири думала, что перенеслась из кошмара во сне в кошмар на яву.
Есть ночь, есть дом кровопивцев и она в нем.

И есть один из них, который одной лишь фразой разбил все ее опасения.

- Да, - слабо и горько проговорила ведьмачка дрожащим голосом. - Он пошел вместе с... Геральтом, чтобы спасти меня. Я никогда его не знала. Ни его, ни кого другого из ганзы. Если бы ты знал, как гнетут меня их смерти.

Отредактировано Цири (03.03.2018 17:38)

Вода пресным холодом прошлась по горлу, унося послевкусия кошмара. Стало ощутимо легче. Бледность потихоньку оттаивала, сосуды под истончившейся кожей полнились кровью, и даже проклюнулся румянец. Нездоровый, пятнами, но зато верный предвестник возвращающихся сил.
— Благодарю.
Но последующие слова вампира оказали еще более благоприятное воздействие на состояние ведьмачки, заставили зеленые глаза заблестеть радостью в полумраке комнаты.
"Значит, не мертв. Боги милуют меня хоть в этом."
— Я очень рада это слышать, — откашлявшись, проговорила ведьмачка, когда мужчина закончил. Мятущийся взгляд Ласточки скользил по темным балкам, цеплялся за трещины, и на самом-то деле она пыталась унять непрошеные слезы. — Я... я бы была очень рада встретить его лично... поговорить... поблагодарить... потом, не сейчас. Когда-нибудь.
Жизнь решила ее абсолютно точно свести с ума, обрушивая столько противоречивых образов, чувств и открытий в невозможно короткие сроки. На предложение вампира Цири ответила слабой усмешкой.
— Буду рада. Только не знаешь-ка, где моя одежда? В которой я сюда перенеслась в тот, самый первый раз?
Пока высший озадаченно шарил в комоде, серовласая осторожно тронула бинты. Бинты были сырыми, но режущей боли под ними уже не было. Регенерация давала о себе знать. Аик, вероятно, ужасно с ней намучилась, сама потратила уйму сил. Ну и дорого же обходится этим добрым людям и нелюдям помощь Ласточке.
Когда Детлафф протянул ее окровавленное разодранное тряпье, Цири нашла в себе силы улыбнуться и уверила, что ей становится лучше с каждой минутой. Отчасти это было правдой.
Когда он ушел на кухню, девчонка выскользнула из кровати. Пол лизал ступни пронизывающим холодом. Она отделила ремни и кожаную поясную сумку с увесистым серебряным поясом от остальной одежды.
"Так, эти тряпки необходимо сжечь, как и все использованные бинты. Мало ли... гончие всегда чуют мою кровь. Не нужно устраивать хозяевам нежелательных с ними встреч, если Дикая Охота примется рыскать по окрестностям."
Пошатываясь, Цири добралась до двери и на мгновение облокотилась о косяк, чтобы отдохнуть; когда продолжила путь, то на темном дереве остался багровый след пятипалой конечности, на пол легла неровная дорожка из рубиновых капель.

Сизая дымка стелилась по кварталу, но небо из черного уже превратилось в темно-синее. Было холодно и Цири не стала дожидаться, пока барахло догорит.

— Курва. Придется и тут все еще мыть, ох-охонюшки. — страдальчески закатила глаза ведьмачка, когда вернулась в дом и заметила следы на полу. — К дьяволу, позже.
В воздухе послышался запах еды. "Уютно." Медленно девушка последовала на него. "Вампиры действительно умеют готовить?"
— Надеюсь, это не человеченка? Охотоничек за колдуньями какой-нибудь? — мрачно пошутила Цири, бесшумно садясь за дубовый стол и принимаясь терзать шилом металлический пояс, выскребывать из него бирюзовый камень. Живот ее едва ли не болезненно сжимался от голода. — Что до Силы, то там дело не только в порталах, вам, вампирам, до этого дела наверное нет, но источники магии всегда волновали чародеев и постоянный мощный поставщик энергии — их наващивая идея. Там много еще нюансов.
Камень даже не оцарапывался, зато металл коцался очень хорошо, но все равно не поддавался и не выпускал мерцающего пленника.
— А вот эльфам никогда не верь. Никаким. — не поднимая головы проговорила Ласточка, с усилием нажимая на пояс. — Не заключай с ними никаких сделок, не сговаривайся на дело — обманут, они делают только то, что выгодно им. Только им, запомни это. Никакие их слова никогда ничего не значат, абсолютно.
Шило снова вгрызлось в пояс, и с резким треском камушек отскочил и укатился куда-то под стол. Цири досадливо вздохнула и, смахнув прядь с лица, перевела взгляд на хозяина дома.

Отредактировано Цири (05.03.2018 23:45)

– Они – сукины дети, – еще категоричней заявила бывшая княжна, нелицеприятно откусывая кусок пресного мяса и запивая его горьким чаем. –  все как один, чес слофо. Ну, может, не все. Но фсе рафно!
За окном на бесконечно темно-синей завесе наметилась нить восхода.
– Каждый имеет право думать о ком-то все, что угодно, ты –  о людях, я – про этих. У каждого свои причины. Мои – чрезвычайно поверхностны. Меня шантажировали и обманывали.
Уплетая за обе щеки поданное кушанье, Цири едва ли не давилась.
– А, еще... кхе-кхе, не в то горло попало, кх-кх. Налей, пожалуйста, еще кипяточку, кх. Спасибо. – Цири выпила, отдышалась, вытерла выступившие слезы и продолжила разделываться с мясом. – Так во-от, все эти раны... это же они мне кишки и пустили, в прямом смысле. Веселые ребята, мать их.
Словно бы и в насмешку бок заныл сильнее, кровяной сгусток с изрядной толикой магии добротно забил дважды прорванную брешь, и боле девчонке кровоизлияние не грозило, внутреннее разве что, но мускулы и порванная кожа продолжали безбожно скулить.
Мяса больше на тарелке не осталось, и беглянке определенно вскоре будет плохо, нельзя есть грубую пищу после продолжительной голодовки и на ослабленное тело, да и к тому же с полостной травмой...«Ты убьешь сама себя раньше любой Охоты.» Внутренний голос приобретал подозрительно много от интонаций Кревана.
– Это, конечно, все эмоционально и необъективно, но уж извини, я привыкла отплачивать той же монетой всем, кто меня обижает, а им, - раздраженно водя шилом в воздухе, проговорила ведьмачка,- я ничего сделать не могу. Ничего. И это еще при том, что все со мной случившееся – самое малое, что они могли сделать...
«А потом, после меня, со всеми остальными.» Цири откинулась на стуле.
– В пекло выродков. Не могу сейчас о них думать. Подай-ка лучше мне вон тот зеленый камушек: он под твой стул укатился.

«– Вампир ничего не понял, но не надо разбрасываться потенциально опасной для других информацией.
– Да что с ним будет?
– С ним, может, и ничего, а вот с чародейкой...
– Точно. Да что со мной творится-то? О-ох.»

– Я все никак не могу отойти от магических обезболивающих или чего там, но, боюсь, не успею попрощаться с Аик лично, поэтому передай ей, пожалуйста...  – посерьезнела серовласая, взяв из холодной ладони вампира мягко блеснувший кругляш. – Заря скоро, все уходят с зарей.
Губы девушки дрогнули в странной улыбке, она подышала на ровную поверхность и заботливо протерла бледными пальцами.
– К слову, об исключениях, этот пояс для меня сделал один знающий... в этом толк. Эльф. Очень сильная магическая штука, что даже я всех тонкостей не знаю, но он, одним словом, охранный, а камни заряжены. Ей может очень пригодиться.

Полоска, рана, разделяющая пепельный небосвод и грязно-синюю землю, забрезжила алым. Подобно крови, лились первые преломленные лучи в мир тонкими струйками. Плохой знак, для посвященных. Или ей уже не избавиться от ассоциаций.

Ведьмачка протянула руку, вложила в когтистую ладонь камень. Сжала, пристально глядя в серые глаза.

- Благодарю тебя. Благодарю. Тебя и ее. То, что вы с Аик сделали для меня – неоценимо. Я не могу дать большего, не могу ничего пообещать, поэтому прими, пожалуйста, просто благодарность. И передай... Регису, что я счастлива узнать о его добром здравии сейчас и то, что я скорбела об его участи прежде. Судьба, может быть, когда-нибудь и сможет свести нас вновь, и я скажу ему все самолично, но пока... ни в чем не уверена.
Девчонка отвела светлые глаза и нахмурилась, обхватила себя руками, как если бы ей стало внезапно холодно.
- Осталось последнее. Надо нагреть воды и я вытру там, в комнате, а то с меня накапало. Есть ветошь какая-нибудь, на тряпку, что б не жалко было сжечь?

Отредактировано Цири (17.03.2018 00:50)