- Ваше Королевское Величество, - с пугающим блеском в глазах объявила графиня аэп Финнед, - мы все продумали.
Ее Королевское Величество, пока не вполне привыкшая к собственному величию, опасливо подобралась: излучаемый графиней энтузиазм разительно контрастировал с модной в империи аристократической безэмоциональностью, и оттого почти пугал - супруга одного из имперских генералов собою владела лишь чуть хуже Стеллы, и прорывавшиеся в голосе эмоции означали, что она пребывает в состоянии крайнего возбуждения. Малый двор свою задачу по устроительству торжества воспринял как-то даже чересчур серьезно - и Цирилла, робея перед решимостью нильфгаардских аристократок, одновременно понимала, что в данном случае дамы скорее пытаются угодить императору, чем будущей императрице.
И еще за этим всем, естественно, стояли интересы империи. Интересы империи в Нильфгаарде крылись вообще за чем угодно, и Цирилла готова была спорить, что они прятались даже за старым гобеленом, висевшим в ее покоях.
Еще там могли прятаться люди Ваттье де Ридо, которых, по здешним поверьям, можно было встретить совершенно где угодно.
Кстати о людях Ваттье де Ридо.
- Народ любит свадьбы, - говорил барон Редин Гвынвор, повторяя слова шефа разведки, который даже сидя в подвале умудрялся высказывать свое мнение по любому поводу, пусть и через третьи уста, - и своего императора, поэтому его свадьба - событие особенного масштаба. Гуляния, торжества - все это поможет отвлечь от не слишком удачного окончания военной кампании; а тот факт, что будущая супруга Его Императорского Величества - властительница северного королевства - позволит подчеркнуть, что в этой войне мы кое-что приобрели.
Новоиспеченная властительница северного королевства слушала и старалась не кивать - госпожа Стелла говорила, что это жест покорности, а покоряться королева Цинтры должна только императору. Всех остальных она великодушно выслушивает.
За сегодняшний день она великодушно выслушала уже человек десять, и великодушие Ее Величества постепенно сменялось тоской.
- ...будет символизировать каждую из провинций империи: назаирские розы, кедровые лапы из Маг Турна, золото Эббинга...
- На пиру подадут мехтскую форель и туссентское вино...
- Метиннское розовое!
- Нам нужно подумать, что делать c Гесо.
- Мы не можем просто проигнорировать факт его существования?
- Нет, это будет оскорбительно.
- Для кого, немытых разбойников?
- Тише, баронесса!
- Может, в Аттре поймают пару партизан? Их можно было бы помиловать в честь свадьбы. Или не помиловать - в любом случае вышло бы эффектно.
- Нет, нет, что вы такое говорите? Слишком мрачно.
Ее Величество взирала на малый двор благостным взором, за которым, как государственные интересы за гобеленом, крылась паника, и считала минуты до назначенной встречи с императором - его она отсчитывала по перемещению тени от колонны по мозаичному полу: полоса ее уже почти коснулась короткого луча выложенного смальтой солнца, значит, время идет к полудню.
Позабывшие о королеве придворные дамы в этот момент горячо спорили о том, какой длины должен быть шлейф у платья - когда руки Цириллы кто-то робко коснулся. Она встрепенулась, возвращаясь к действительности, но потревожившая ее виконтесса Тегыд истолковала движение Ее Величества как-то по своему и поспешила склониться в нижайшем реверансе.
- Ваше Королевское Величество, - со странной дрожью в голосе проговорила она, - мы нашли господина сенешаля.
Цирилла немного растерялась.
- А он пропадал? - робко уточнила она.
- Да, Ваше Королевское Величество. И Его Императорское Величество приказал его разыскать. Мы его нашли.
- Хорошо? - с сомнением похвалила виконтессу королева, не вполне понимая, чего та от нее хочет. - Мне передать это императору?
- Нет, Ваше Величество. Не сочтите за труд, пожалуйста... мы спрятали его у вас в покоях. Взгляните и вы все сами поймете.
Это выглядело как повод улизнуть из зала, и не воспользоваться им было бы крайне глупо.

Кеаллах аэп Груффыд был мертвецки пьян.
Цирилле редко доводилось в своей жизни лицезреть столь же пьяных людей - а пьяниц она успела повидать предостаточно - и зрелище это вызывало у нее какое-то странное смущение, будто она увидела что-то, чего ей видеть не полагалось: королева Цинтры некоролевски переминалась с ноги на ногу, испуганно глазея на сенешаля, и нервно теребила кружевную манжету. Стражники у дверей королевских покоев выглядели так, будто они тут совершенно ни при чем, но без их содействия, хоть бы и молчаливого, Кеаллах тут очутиться не мог.
- Я все равно не понимаю, - призналась Ее Величество.
Вместо ответа Тегыд грохнулась на колени так порывисто, что Цирилла отшатнулась было от испуга.
- Ваше Королевское Величество, защитите! Его Величество... он будет в ярости, а отец...
- Кеаллах - ваш отец?
- Да, Ваше Королевское Величество. Наш брат, Кагыр... он недавно погиб, и отец с тех пор... Ваше Величество, защитите!
- ...на Курганах Его Врагов! - объявил герольд пугающе близко.
Ее Величество от страха поперхнулась воздухом: видимо, где-то между вычислением длины шлейфа невесты и проработкой оформления свадебных аутодафе она потеряла счет времени - или император, обремененный какими-то такими же проблемами, потерял терпение, потому что королева была уверена, что до встречи осталось никак не менее четверти часа, и состояться она должна была точно не в ее комнатах.
Тегыд тоненько заплакала. Кеаллах неопределенно замычал.
Цирилла испуганно облизнула пересохшие губы.
- Ведите его в спальню - поспешно распорядилась она, - скорее. И молчок, хорошо?

Менее всего на свете Цирилла хотела пояснять происходящее. Когда император принялся с порога задавать неудобные вопросы, она обмерла, явственно ощущая, как подкашиваются ноги: без пяти минут супруг все так же с легкостью вгонял Ее Величество в полуобморочное состояние, но в собственное оправдание королева Цинтры могла бы сказать, что подобное действие Эмгыр производил на многих людей, включая вояк сурового вида, на первых взгляд не выглядевших ни впечатлительными, ни ранимыми. Вся затея внезапно показалась Цирилле глупой, опасной и недальновидной; и Солнце знает, на что она вообще рассчитывала - ясное дело, Эмгыр почувсвует запах, от Келлаха же разило, как от винокурни, и в покоях пришлось бы долго проветривать, чтобы вездесущий запах пропал совершенно.
Вот и как теперь объяснять присутствие пьяного сенешаля у нее в спальне?.. Нет лжи, которая не рассердила бы Эмгыра, а правда его рассердит уж точно.
Цирилла переступила с ноги на ногу, отчаянно стараясь не выдать ужаса, лихорадочно соображая, что ответить - и потому от внезапного движения императора в первый момент задохнулась...
И тут же заулыбалась: Его Величество явно был настроен благодушно, и хоть поспешный план ее оказывался не таким уж мудрым, хорошее настроение Эмгыра оставляло ей шансы отшутиться.
- Оно кислое, - смущенно оправдывалась Цирилла, неуверенно опуская ладони на плечи императора, и на бледных щеках ее разливался смущенный румянец, - а у графини аэп Финнед собственная винокурня. Лучший напиток во всей Геммере, представляете, Ваше Величество?
И, не удержавшись, по-детски чуть-чуть поболтала ногами - благо под тяжелой юбкой заметно не было.
Она, естественно, совершенно не разбиралась в сортах ушки, и слова графини принимала на веру - а та о своей винокурне рассказывала чаще, чем о сыновьях, и в целом детище свое любила определенно сильнее детей, ничуть этого не смущаясь. Может, разговор сейчас переключится на обсуждение алкогольных напитков - и тогда Ее Величество сможет блеснуть своими знаниями в области геммерских дистиллятов - и все произошедшее позабудется, как незначительное недоразумение.
Когда Эмгыр опускал ее на пол, она испытывала кроткую тоску, которой сама стеснялась.
- Пойдемте в сад, Ваше Величество? - с непритворным восхищением попросила Цирилла, опуская тонкие пальцы на широкую ладонь императора и сознательно пропуская мимо ушей его первый неудобный вопрос. - Там сейчас все цветет, чудо как красиво. Я покажу вам...
- ...нашу до-о-олю постыла-у-у-ю! - протяжно затянули за дверью, но песне сенешаля, видимо, поспешно наступили на горло, потому что из спальни послышался приглушенный шум, похожий на звуки борьбы.
Цирилла опять почувствовала, как слабеют колени - улыбка с ее лица пропала моментально, и под пугающе тяжелым взглядом императора королева Цинтры вытянулась, как струна, явно готовясь принять удар.
Вот теперь отпираться, пожалуй, было бессмысленно.
- Не казните, Ваше Величество, - дрожащим голосом произнесла она, стремительно бледнея, и непонятно было, просит она за Кеаллаха или за себя, - прошу вас, проявите милосердие. Это я...
- ...одарила ласками, - грянуло из спальни, и Ее Величество подавила желание зажмуриться, - ласками огневыми!

В нарушение этикета королева Цинтры, не таясь, вытерла вспотевшие ладони о подол платья: лишь чудом не последовавшая за баронессой Тегыд в блаженное беспамятство, она сейчас пыталась унять бешеное сердцебиение мыслью о том, что в итоге все закончилось удивительно хорошо, потому что сжигал Его Императорское Величество не только поздравления, и порой - по причинам не столь очевидным, как пьяный дебош в спальне будущей жены. Привычки лукавить в таких вопросах Эмгыр тоже не имел, и раз Кеаллаха отправили не в тюрьму, а в постель, это означало, что казнь откладывается как минимум до момента их разговора с монархом; а там - если Его Величество будет все так же благодушен - может и вообще обойдется без эшафота...
В общем, день начинал налаживаться.
Цирилла приосанилась и мягко отобрала из рук у императора злосчастный конверт, удивляясь собственной новоприобретенной смелости.
- Не надо, - укорила она Эмгыра, - что в них плохого? Сожгите лучше ковирского посла, Ваше Величество, он очень утомительный.
Мастерству невозмутимо шутить про сожжение людей Ее Величество королева Цинтры научилась в обход воспитания графини Лиддерталь и почти безотчетно, потому что это в некотором роде было очередной имперской особенностью: шутливое отношение к казням, по всей видимости, несколько отвлекало здешних аристократов от страха перед ними же. Ковирский посол, к слову, возможно, и не заслужил эшафота, но стоил пристального внимания имперской разведки: за его галантными речами и в его настойчивых знаках внимания Цирилле, неискушенной в интригах, но от природы осторожной, чудилась недобрая заинтересованность, и она в свою очередь, пользуясь не до конца развеянной репутацией одичавшей принцессы, посла сторонилась, демонстративно не понимала намеков и всячески избегала встреч.
Того недалекая цинтрийская скромница уже явно начинала сердить: за цветистыми комплиментами все более явно чудилось раздражение, и Цирилла с затаенным облегчением ждала момента, когда он окончательно поставит на ней, как на фигуре на политической доске, жирный крест.
- Я готова на все, Ваше Императорское величество, - с преувеличенной серьезностью проговорила королева Цинтры, низко склоняя голову, - спасение от госпожи Стеллы - подвиг, которому нелегко назначить цену. Однако если мне будет позволено высказать предложение... Давайте возьмем поздравления, - с каким-то детским воодушевлением закончила она, - пойдем в сад и будем там их читать! Они наверняка глупые и над ними можно будет посмеяться. Там есть чудесная беседка, Ваше Величество, там нас никто не найдет. Даже ковирский посол.
Притаившийся в тени олив весь заросший диким виноградом павильон, расположенный в самом дальнем конце дворцового сада, с некоторых пор стал любимым местом уединения Ее Величества - там можно было на какое-то время скрыться от утомительного внимания и пристальных взглядов; и - что немаловажно - он оказывался достаточно просторен, чтобы в нем могли спрятаться двое. Все это Цирилла заговорщицким шепотом излагала императору, пока подхватывала с бюро рассыпанные там приглашения, особое предпочтение отдавая тем, что были запечатаны гербами имперской аристократии - самые веселые наверняка будут от южных князей, те известные затейники и так себе ораторы, а их попытки казаться благодушными достойны балагана отдельного имени.
Путь к саду лежал через длинную галерею - суетившиеся там слуги бросали работу, спеша склониться в поклоне перед императором, и Цирилла походя рассказывала все, что успела услышать от своих придворных дам, намеренно коверкая факты, чтобы повеселить Его Величество: тут будут апельсиновые венки, здесь туссентская форель, там мехтские елки - или все наоборот? - вот там повесят партизан из Аттре - ой, нет, гобелены оттуда же, а куда партизан поставят, дамы еще не решили, у вас есть соображения, Ваше Величество? Говорят, вы мастер сервировки.
В конце галереи, у начала садовой дорожки, пышными облаками громоздились...
- Назаирские розы! - восхищенно представила Ее Величество букеты императору. - Вживую еще красивее, чем на картинках. Я и не думала, что они бывают такого цвета.
Лазурь лепестков спорила по яркости с оттенком ясного нильфгаардского неба в июньский полдень. Увязанные в огромные цветочные шары, розы готовились занять свое место среди украшений зала - восхищенно оглядев дары назаирских садовников, Цирилла протянула было руку, чтобы оборвать выбившийся из букета розовый лист, не замеченный, видимо, автором композиции, но недоуменно замерла.
Лист был отчетливо синим. Не ярко-голубым, как лепестки, но вполне заметно подсиненным, будто дворцовые прачки постирали его вместе с белым бельем - Ее Величество настороженно оглядела лист, потом букет, потом скосила глаза на императора, пытаясь понять, стоит ли привлекать его внимание к этому загадочному факту, и по взгляду Эмгыра поняла, что тот сам уже все заметил.
И это явно означало что-то плохое.

Совместный пост

Поспешно исчезнувшего камергера Цирилла проводила обеспокоенным взглядом: по лицу Эмгыра невозможно было прочесть даже намека на то, зачем ему вдруг мог прямо сейчас понадобиться опальный шеф разведки, но неожиданность приказа - пугала, и Ее Величество помедлила, прежде чем вернуться к прерванному занятию.
Под пальцами хрустнула сургучная печать с оттиском коронованной рыбы.
- Его Высочества, - чтение на нильфгаардском все еще давалось ей с усилием, - Орм, Горм, Хорм, Гонзалес, Аля, Валя, Нина, Полина, Мальвина и Аргентина Акерспаарк...
Цирилла запнулась и подняла недоуменный взор на императора - отсутствие поблизости придворных дарило бесценную возможность задавать дурацкие вопросы без опасения прослыть дурочкой.
- А... это один человек или трое, Ваше Величество?..
- Это, - грустно сказал Деитвен Аддан ын Карн аэп Морвудд, которому были не чужды подобные проблемы, - выводок чудовищ.

Шефа разведки предъявили императору в рекордно короткие сроки - всего через четверть часа. Извлеченный из подвалов замка виконт Эиддон выглядел непривычно помято, кланялся непростительно неловко и болезненно щурился от солнца, ставшего ему, видимо, за последние недели непривычным - Цирилла успела сначала позлорадствовать злоключениям столь холодно относившегося к ней Ваттье де Ридо, но почти сразу, со свойственной ей сердобольностью, пожалела: выглядел виконт нездорово бледным.
Хотя причина этого могла крыться не только в недостатке солнечного света.
- Мне оставить вас, Ваше Величество?
Виконту Эиддону император совершенно не сочувствовал, и даже не потому, что в отличие от невесты добрым сердцем и незамутненным взглядом на мир не обладал. Скорее потому что совершенно точно знал природу и бледности Ваттье, и его светобоязни. А ведь предупреждал же ночью не мешать лимонную с ушкой.
- Останьтесь, Ваше Величество. Это и вас касается. Виконт, - Эмгыр указал на свободное кресло, небрежным жестом протягивая письмо несчастному узнику. Но в конце сжалился, - Мерерид, пусть нам принесут кадфы. Холодной. Итак, что ты об этом думаешь, Ваттье?
В единственном полуоткрытом глазу виконта читалось нечто похожее на благодарность - впрочем, второй глаз шеф разведки распахнул едва в руки ему попала злосчастная записка: Ваттье несколько раз пробежал ее обеспокоенным взглядом, покосился на топчущихся вдалеке придворных и в нарушение этикета исподлобья взглянул на императора.
- Это может быть блеф, Ваше Величество, - осторожно произнес де Ридо, - и провокация. Но надо проверить. Это может быть кто-то из числа тех, кто... доставил Ее Величество в крепость Настрог.
Цирилла встрепенулась, услышав знакомое название, и испуганно подалась вперед - дурное предчувствие, рожденное вызовом шефа разведки, стремительно превращалось в панику, сдерживать которую Ее Величеству удавалось только усилием воли. Ее похитителей не вспоминали к добру; тем более - так неожиданно и при таких обстоятельствах, да еще и накануне свадьбы; и воображение уже рисовало Цирилле картины одну страшнее другой, первейшей из которых было позорное возвращение в этот самый Настрог.
- Что это значит? Что случилось, Ваше Величество?
Эмгыр кивнул:
- Может. Я хочу, чтобы это проверили. И еще я хочу, чтобы этого человека нашли.
- Его найдут, Ваше Величество.
- Ты не дослушал. Нашли и немедленно потеряли, так хорошо, чтобы не нашел больше никто и никогда, - опустив ладонь на холодные пальцы будущей жены, император спокойно сказал, не считая нужным скрывать правду, - автор письма утверждает, что знает о твоем происхождении. Не слишком ясно, чего он хочет этим добиться, но люди виконта это выяснят.
Краска моментально исчезла со щек Цириллы: затравленным взглядом поглядев сначала на императора, а потом на виконта, она сжалась, как от удара, судорожно вцепляясь в руку Эмгыра - сбылись самые страшные ее кошмары, и будущее, светлое будто бы, вдруг сжалось в сияющую точку - крошечную, далекую, и недосягаемую, одинокую во мраке.
- Свадьбу отменят?.. - слабо пролепетала Ее Величество, стараясь не потерять сознание.
Склонившийся над чашкой Ваттье де Ридо недоуменно приподнял бровь.
- Простите, Ваше Величество?
- Свадьбу. Ее придется отменить?
- Зачем, Ваше Величество?
- Но если кто-то знает... А если он всем расскажет... и все узнают, и тогда...
- При всем уважении, Ваше Величество, - произнес опальный шеф разведки, и в голосе его чудилась снисходительность, - это Нильфгаард. Никто ничего не узнает, пока Его Величество того не пожелает. Позволите еще кадфы, Ваше Величество?